– Господи, ты совсем не изменилась, – сказал Доминик, с трудом переводя дыхание и убирая волосы с лица.
Глаза Доминика ярко блестели. Она поняла этот мстительный взгляд и. хотела нырнуть, но не успела. Он схватил ее за талию и поднял вверх, смеясь над ее беспомощностью. Капли воды сверкали на загорелой коже.
Вдруг он перестал смеяться и только смотрел на нее. Он словно заново знакомился с ней, оценивая ее женственность. Под взглядом серых глаз Мэдлин выгнулась, пытаясь освободиться. Она тяжело дышала, грудь поднималась и опускалась под тонкой эластичной тканью. Она откинула голову, волосы темной шелковой лентой тянулись за ней.
Доминик что-то пробормотал, пытаясь справиться с дыханием. Мэдлин перестала вырываться и вопросительно посмотрела на него.
Она увидела уже не старшего брата своей подруги, который поддразнивает ее, а возбужденного мужчину. Глаза Доминика сузились, тело напряглось. Медленно – очень медленно – он опустил ее, и оба почувствовали электрические разряды, исходящие от их мокрых тел, когда они коснулись друг друга.
Теперь их лица оказались вровень, и Мэдлин смущенно смотрела на него. Его губы скривились в усмешке, он не сразу отпустил ее, руки изучали ее тело под водой. Почти не дыша, Мэдлин не отрывала взгляда от его лица, позволяя ласкать себя.
– Когда ты вернулся? – Сонный голос Вики неожиданно вторгся между ними, оттолкнув их друг от друга, они оглянулись и увидели, что Вики лениво зевает. Ей и в голову не пришло, что в бассейне возникло взаимное притяжение двух существ. Вики посмотрела на брата, повторила свой вопрос, потом добавила: – Отец сказал, ты приедешь только завтра.
Доминик отвернулся от Мэдлин, она нырнула и быстро поплыла прочь. Теперь их разделяла вся гладь бассейна. Мэдлин охватило смятение, она испытывала неловкость от случившегося, голова кружилась.
– Я закончил дела быстрее, чем предполагал, и прилетел раньше, – спокойно ответил Доминик. – Как поживаешь, курносая?
Он вылез из бассейна. У Мэдлин хватило сил, чтобы тоже вылезти из бассейна и взять полотенце. Она покраснела под дерзким взглядом Доминика, наблюдавшего, как она неловко вытирается. А казалось, он был занят разговором с сестрой.
– Пообедай со мной сегодня, – сказал он потом тихо, отвлекаясь от бесконечной болтовни Вики.
Первый раз в жизни Мэдлин не знала, что сказать, и нерешительно посмотрела на него. Потом покачала головой, не уверенная, что хочет продолжить игру.
– Я не могу…
– Пожалуйста. – Доминик взял ее руку, не позволяя отказаться. Прикосновение словно ужалило ее, Мэдлин задохнулась, кровь прилила к щекам. Даже Вики замолчала, начиная понимать, что между лучшей подругой и старшим братом что-то происходит. – Только пообедаем, – повторил Доминик, потом добавил вкрадчиво: – Где же твоя любовь к приключениям?
Да, теперь все это в прошлом, подумала Мэдлин, повзрослевшая на четыре года. Этот человек погубил все. Он отомстил глупой, взбалмошной девочке и избавил ее от очень многих привычек. Девочка верила, что любовь может все преодолеть. Теперь она не верит в любовь – во всепоглощающую страсть тем более.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На следующий день Мэдлин позвонила Вики.
– Вернулась! – радостно воскликнула та.
– Вроде бы, – сказала Мэдлин, – хотя не уверена, что я вся уже здесь. Ты понимаешь, о чем я…
– Разница во времени, – определила Вики. – Ты не очень устала, чтобы встретиться со мной сегодня?
– Ты хочешь сказать, что сможешь выкроить время и принять меня? – поддразнила ее Мэдлин. – Я знаю, ты теперь занята с утра до вечера.
– Уже все слышала, – проворчала Вики. – Кто тебе сказал, Нина?
– Мой отец, конечно, – поправила Мэдлин, не замечая, что при упоминании о ее отце Вики как будто смутилась. – Он хвалит тебя, Вики. Говорит, ты становишься заметной фигурой в банке.
– Назло всем, – сухо сказала Вики.
Она знала, что Мэдлин все известно: как она твердо решила работать в семейном банке, а отец так же решительно противился этому.
– Три года ушло у меня на борьбу с объединением, была масса ссор и скандалов, пока отец не сдался. Диплом позволил мне добиться достаточно хороших результатов. Теперь я уже больше года числюсь служащей банка Стентона, – гордо заявила Вики. – Дом говорит, что я… – Она испуганно замолчала.
Мэдлин вздохнула. Смешно. Все стараются не упоминать при ней имени Доминика Стентона, а сам он не испытывает ни малейших угрызений совести и не старается скрыться.
– Дом говорит – что? – вежливо переспросила Мэдлин.
– Он… он говорит: сразу видно, что новые счета выписывает женщина, – с трудом выговорила Вики.
– И ты заискиваешь перед каждым потенциальным клиентом? – спросила Мэдлин. Она живо представила усмешку Доминика, когда он говорит эту колкость сестре, и у нее сдавило грудь.
– Если этот клиент – мужчина, – хихикнула Вики, напряженность в ее голосе исчезла. – Как насчет субботы? Можем вечером встретиться в городе. Или ты не в состоянии доехать даже до Лондона?
– Мне очень жаль, но я не смогу, – сказала Мэдлин. – Друг приезжает, его надо принять.
– Перри Линберг? – насмешливо спросила Вики.
– Как тебе удалось так быстро все разузнать? – изумилась Мэдлин.
– Виноградная лоза помогла, – насмешливо ответила подруга. – Я могу описать его лучше тебя. Линберг – легендарное имя. Ты вращаешься в высших кругах, Мэдлин.
– А разве я этого не заслуживаю? – согласилась Мэдлин, потом добавила в приступе вдохновения: – А почему бы тебе не приехать к ленчу в воскресенье? Ты встретишься с Перри и познакомишься с живым человеком, а не с легендой.
На другом конце провода воцарилось напряженное молчание.
– Боюсь, не смогу, – услышала Мэдлин холодный голос.
– Почему? – Мэдлин нахмурилась. – У тебя свидание?
После короткой паузы Вики с любопытством спросила:
– Ты что, ничего не знаешь?
– Чего не знаю? – Мэдлин была в полном недоумении.
Вики вздохнула, пробормотала что-то нечленораздельное. Мэдлин удивленно подняла брови. И тут наконец до нее дошло: Гилберны и Стентоны теперь не признают друг друга.
– Это началось после того, как вы с братом расстались.
Мэдлин осторожно положила трубку. В комнату вошла Луиза.
– Твой молодой человек, дорогая?
– Нет. Это Вики. – Мэдлин нахмурилась и требовательно посмотрела на Луизу. – Это правда? Наши семьи действительно враждуют все четыре года?
– О, дорогая. – Луиза вздохнула и опустилась на тахту рядом с Мэдлин. – Как быстро ты все узнала.
Мэдлин, возмущенная, вскочила на ноги.
– Не могу поверить! – воскликнула она.
– Да, сначала никто не мог поверить, – согласилась Луиза. – Мужчины иногда ведут себя как дети, знаешь ли. – Она вздохнула. – Я говорила отцу, чтобы к твоему приезду он прекратил ссору. Он меня и слушать не стал. Отец обвиняет Джеймса Стентона, считает, что он все затеял – из-за Доминика, конечно. Я могу только предположить, что Джеймс Стентон тоже обвиняет отца – из-за тебя. Я слишком откровенна с тобой, да, Мэдлин? – озабоченно спросила Луиза, видя грусть на лице девушки. – Я не хотела говорить тебе, но ты сама это почувствуешь, если мы соберемся вместе в одной комнате.
– О, так ты принимаешь в этом участие, – мрачно установила Мэдлин. – И как же это выглядит?
– Да ничего особенного, – сказала Луиза. – Мы можем встречаться где-то, но никогда не здороваемся.
– Вот несчастье! – воскликнула Мэдлин раздраженно. – Но это же такой анахронизм!
– Совершенно согласна с тобой, дорогая, – кивнула Луиза. – Но это так, и с этим надо считаться. И мне не хотелось бы, чтобы в субботу вечером у Лэсситеров ты заговаривала со Стентонами. Может получиться неприятность.
– Т-ты считаешь, что они могут оскорбить меня? – Голубые глаза Мэдлин недоверчиво расширились. – Ничего удивительного, что Вики так темнила, когда мы заговорили о семейных делах. Господи, – вздохнула Мэдлин.
– Отец был уверен, что ты поймешь. – Луиза с грустью посмотрела на побледневшую падчерицу. – Но если у тебя нет сил, мы готовы… Если ты предпочтешь не появляться на…
